в нижний этаж, увидел длиннейшую очередь возле кассы, узнал от кассирши, что та через час ждет аншлага, потому что публика прямо валом пошла, лишь только увидела дополнительную афишу, велел кассирше загнуть и не продавать тридцать лучших мест в ложах и партере, выскочив из кассы, тут же на ходу отбился от назойливых контрамарочников и нырнул в свой кабинетик, чтобы захватить кепку. В это время затрещал телефон. - Да! - крикнул Варенуха. - Иван Савельевич? - осведомилась трубка препротивным гнусавым голосом. - Его нет в театре! - крикнул было Варенуха, но трубка сейчас же перебила: - Не валяйте дурака, Иван Савельевич, а слушайте. Телеграммы эти никуда не носите и никому не показывайте. - Кто это говорит? - взревел Варенуха, - прекратите, гражданин, эти шутки! Вас сейчас же обнаружат! Ваш номер? - Варенуха, - отозвался все тот же гадкий голос, - ты русский язык понимаешь? Не носи никуда телеграммы. - А, так вы не унимаетесь? - закричал администратор в ярости, - ну смотрите же! Поплатитесь вы за это, - он еще прокричал какую-то угрозу, но замолчал, потому что почувствовал, что в трубке его никто уже не слушает. Тут в кабинетике как-то быстро стало темнеть. Варенуха выбежал, захлопнув за собою дверь и через боковой вход устремился в летний сад. Администратор был возбужден и полон энергии. После наглого звонка он не сомневался в том, что хулиганская шайка проделывает скверные шуточки и что эти шуточки связаны с исчезновением Лиходеева. Желание изобличить злодеев душила администратора, и, как это ни странно, в нем зародилось предвкушение чего-то приятного. Так бывает, когда человек стремится стать центром внимания, принести куда-нибудь сенсационное с