я, моя много страдавшая голова. Смотри, какие у тебя глаза! В них пустыня... А плечи, плечи с бременем... искалечили, искалечили, - речь Маргариты становилась бессвязной, Маргарита содрогалась от плача. Тогда мастер вытер глаза, поднял с колен Маргариту, встал и сам и твердо сказал: - Довольно! Ты меня пристыдила. Я никогда больше не допущу малодушия и не вернусь к этому вопросу, будь покойна. Я знаю, что мы оба жертвы своей душевной болезни, которую, быть может, я передал тебе... ну что же, вместе и понесем ее. Маргарита приблизила губы к уху мастера и прошептала: - Клянусь тебе своею жизнью, клянусь угаданным тобою сыном звездочета, все будет хорошо. - Ну, и ладно, ладно, - отозвался мастер и, засмеявшись, добавил: - конечно, когда люди совершенно ограблены, как мы с тобой, они ищут спасения у потусторонней силы! Ну, что ж, согласен искать там. - Ну вот, ну вот, теперь ты прежний, ты смеешься, - отвечала Маргарита, - и ну тебя к черту с твоими учеными словами. Потустороннее или не потустороннее - не все ли это равно? Я хочу есть. И она потащила за руку мастера к столу. - Я не уверен, что эта еда не провалится сейчас сквозь землю или не улетит в окно, - ответил тот, совершенно успокоившись. - Она не улетит! И в этот самый момент в оконце послышался носовой голос: - Мир вам. Мастер вздрогнул, а привыкшая уже к необыкновенному Маргарита вскричала: - Да это Азазелло! Ах, как это мило, как это хорошо! - и, шепнув мастеру: - Вот видишь, видишь, нас не оставляют! - бросилась открывать. - Ты хоть запахнись, - крикнул ей вслед мастер. - Плевала я на это, - ответила Маргарита уже из коридорчика. И вот уже Аз