- Хорошо, броско, - заметил Варенуха по уходе капельдинера. - А мне до крайности не нравится вся эта затея, - злобно поглядывая на афишу сквозь роговые очки, ворчал Римский, - и вообще я удивляюсь, как ему разрешили это поставить! - Нет, Григорий Данилович, не скажи, это очень тонкий шаг. Тут вся соль в разоблачении. - Не знаю, не знаю, никакой тут соли нет, и всегда он придумает что-нибудь такое! Хоть бы показал этого мага. Ты-то его видел? Откуда он его выкопал, черт его знает! Выяснилось, что Варенуха, так же, как и Римский, не видел мага. Вчера Степа ("как сумасшедший", по выражению Римского) прибежал к финдиректору с написанным уже черновиком договора, тут же велел его переписать и выдать деньги. И маг этот смылся, и никто его не видел, кроме самого Степы. Римский вынул часы, увидел, что они показывают уже пять минут третьего, и совершенно остервенился. В самом деле! Лиходеев звонил примерно в одиннадцать часов, сказал, что придет примерно через полчаса, и не только не пришел, но и из квартиры исчез! - У меня же дело стоит! - уже рычал Римский, тыча пальцем в груду недописанных бумаг. - Уж не попал ли он, как Берлиоз под трамвай? - говорил Варенуха, держа у уха трубку, в которой слышались густые, продолжительные и совершенно безнадежные сигналы. - А хорошо было бы... - чуть слышно сквозь зубы сказал Римский. В этот самый момент в кабинет вошла женщина в форменной куртке, в фуражке, в черной юбке и в тапочках. Из маленькой сумки на поясе женщина вынула беленький квадратик и тетрадь и спросила: - Где тут Варенуха? Сверхмолния вам. Распишитесь. Варенуха чиркнул какую-то закорючку в тетради у женщины, и лишь только дверь за то