Иудеи дают мне приятную возможность доложить об этом в Риме. Тут лицо гостя порозовело, он встал и поклонился прокуратору, говоря: - Я лишь исполняю свой долг на императорской службе! - Но я хотел бы просить вас, - продолжал игемон, - если вам предложат перевод отсюда с повышением, отказаться от него и остаться здесь. Мне ни за что не хотелось бы расстаться с вами. Пусть вас наградят каким-нибудь иным способом. - Я счастлив служить под вашим начальством, игемон. - Мне это очень приятно. Итак, третий вопрос. Касается этого, как его... Иуды из Кириафа. Тут гость и послал прокуратору свой взгляд и тотчас, как полагается, угасил его. - Говорят, что он, - понижая голос, продолжал прокуратор, - деньги будто бы получил за то, что так радушно принял у себя этого безумного философа. - Получит, - тихонько поправил Пилата начальник тайной службы. - А велика ли сумма? - Этого никто не может знать, игемон. - Даже вы? - своим изумлением выражая комплимент, сказал игемон. - Увы, даже я, - спокойно ответил гость, - но что он получит эти деньги сегодня вечером, это я знаю. Его сегодня вызывают во дворец Каифы. - Ах, жадный старик из Кириафа, - улыбаясь, заметил прокуратор, - ведь он старик? - Прокуратор никогда не ошибается, но на сей раз ошибся, - любезно ответил гость, - человек из Кириафа - молодой человек. - Скажите! Характеристику его вы можете мне дать? Фанатик? - О нет, прокуратор. - Так. А еще что-нибудь? - Очень красив. - А еще? Имеет, может быть, какую-нибудь страсть? - Трудно знать так уж точно всех в этом громадном городе, прокуратор... - О нет, нет, Афраний! Не преуменьшайте своих заслуг! -